Геннадий Тараненко. Сборник Сочинений
Рассказ Геннадия Тараненко

Старушка

29.05.2022 г.
Слушать аудиозапись рассказа
От любви до ненависти – один шаг.
А вы когда-нибудь пробовали следовать в обратном направлении,
На время уподобившись Богу?
Нет?.. Тогда испытайте себя, может, у вас тоже получится…

Прозрачная остановка, раскрыв, словно зонтик, полукруглый козырёк, заботливо укрывала от моросящего дождя людей, ожидающих приезда 66-го троллейбуса. Прохожие вокруг стеклянной ширмы куда-то спешили, перебирая короткими ножками, размахивая портфелями и папками, на ходу разговаривая по сотовым телефонам. Грустная серая погода с кислым лицом не давала красному столбику на градуснике настроения подняться по шкале выше отметки уныния. Осень была на пике своей власти и, держа марку, пронзала мерзопакостными стрелами всё живое. Казалось, что лишь наша остановка осталась последним оплотом ушедшего лета.

Кроме меня на восьми квадратных метрах площади, подперев одну из стенок с какой-то вызывающей рекламой губной помады, ворковала молодая парочка, что-то шепча на ушки друг другу. Похоже, что они вообще не обращали никакого внимания на шумную муравьиную суету большого города, с радостью плескаясь в горячей ванне взаимного обольщения. У девушки постоянно после слов друга вырывался весёлый смех, который со звоном падал на асфальт. Отряхнувшись, сгусток эмоций, несколько раз подпрыгнув, убегал прочь, в бесцветную обыденность рабочего дня.

Прямо посередине, на длинной, растянувшейся практически на всю остановку скамейке, сидела странного вида старушка. Она, по примеру парочки, тоже была не против уйти в себя, отгородившись от внешнего мира. Даже чересчур, очень глубоко в себя...

Держа в одной руке пластиковый контейнер, а в другой – беленькую одноразовую вилку, женщина уплетала что-то вроде салата. А может, это был и не салат? Не знаю… Очень много разноцветных кусочков, перемешавшись между собой, блестели внутри импровизированной посудины.

Я занял место на самом краю остановки, на границе штрафной линии, которая разделяла сухой и мокрый миры. Видимо, сказалась давняя вратарская привычка, сохранившаяся с далёкой спортивной молодости – не терять рамку ворот, в которые моё подсознание на время превратило нашу скромную обитель. Выгнув голову влево и приняв позу хоть сейчас готового пуститься в лихой галоп страуса, я заглядывал за поворот в надежде первым увидеть долгожданный усатый общественный транспорт. Но он решил нас несколько промурыжить и всё никак не показывал своего носа.

– Вот помер недавно, туда ему и дорога… – раздался сзади скрипучий старческий голос, похожий на звук, издаваемый видавшим виды несмазанным деревянным колесом телеги, которое помимо его воли сдвинули с места. Поржавевшие интонации абсолютно не вязались с широкой столичной дорогой, где куча современных автомашин иностранного производства гарцевали в разные стороны.

Я обернулся назад, решив зафиксировать глазами, что эта фраза произнесена именно старушкой, и одновременно понять, к кому же она обращается. Но объекта, с которым заговорила самая пожилая представительница нашей «дружной» компании, не было. По-видимому, она разговаривала с тем мифическим собеседником, который в любой момент готов слушать тебя, ни разу не пытаясь высказать собственного мнения.

Теперь, после этих непонятных фраз, мне пришлось получше разглядеть женщину. Она была одета в две разного цвета кофты, виднеющиеся одна из-под другой, и полосатую длинную юбку, перекрутившуюся на талии и потерявшую зад и перед. На ноги были надеты деревенские галоши, обильно осыпанные брызгами грязи. Из обуви смущённо вылезали носки. Нужно отметить, они были совершенно разными. На левой ноге – голубой, на правой – красный. Весь этот ансамбль поведения и одежды явно указывал, что пути адекватности и сидящей на скамейке старушки навсегда разбежались в противоположных направлениях. И малейшего шанса им снова сойтись, в силу возраста последней, категорически не было.

Но мои размышления и вообще отношение окружающих к её гардеробу пожилой даме, похоже, были до фонаря – растереть и выкинуть, что называется. Хлипкая вилка ходила туда-сюда между её вставной челюстью и миниатюрным корытцем, ни на мгновение не останавливаясь. Еда при такой интенсивности движения вроде бы должна была давно закончиться. Однако она волшебным образом не уменьшалась в объёме.

– Сколько мой старик за сорок лет у меня кровушки попил, ох, сколько попил… – продолжала делиться историческими переживаниями страстная любительница поедания салата на воздухе. Вилка в этот момент превратилась в холодное оружие, которое женщина с остервенением вонзала в пузатые бусины зелёного горошка.

Энергия палача явно превысила допустимые параметры и вышла за границы, коснувшись ненароком парочки. Молодежь обернулась на старушку, перестав на время обниматься друг с другом. Всё-таки здесь и сейчас бесплатно выдавался какой-никакой опыт семейной жизни. Любовь любовью, но им хотелось узнать про все возможные и даже, на сегодняшний взгляд, немыслимые варианты развития их отношений в будущем.

– И с бабами гулял. И водку жрал. И толком не работал, – продолжала ушедшая в себя рассказчица.

Развернувшись, бабулька, выражая своё явное негодование, плюнула в сторону. А может быть, кто знает, ей попался в салате горький кусочек.

Время за наблюдением нашей эксцентричной соседки прошло незаметно. Мы не сразу обратили внимание, как бесшумно, крадучись, подъехал троллейбус. Дверь автоматически открылась, приглашая новых пассажиров войти в его чрево.

Городской трудяга был практически полупустым, и вся наша компания с явным удовольствием уселась на свободные места. Старушка, ни на минуту не прерывая поглощения пищи, заняла кресло напротив меня.

– И на могилу его не пойду, – выдала резюме пёстрая пассажирка.

Троллейбус, гудя, набирал ход… Минуты через три он приблизился к очередной остановке. Стеклянные створки по привычке разбежались в разные стороны, запустив в салон свежий воздух, пахнущий дождём вперемешку с бензином.

– До Роснедр доеду? – послышался бодрый голос с улицы, и на ступеньках троллейбуса показался носок начищенного до блеска чёрного ботинка.

– Да, влезай! – с панибратским оттенком прозвучал ответ из кабины водителя.

В наш уютный мирок в отдельно взятом электротранспорте вбежал подтянутый, одетый с иголочки пожилой мужчина. Не обращая внимания на свободные сидячие места, он, подняв руку, сразу уцепился за поручень, приготовившись, должно быть, ехать стоя.

– Мой Василёк вернулся! – вдруг вскрикнула старушка, оторвавшись от поедания салата и пронзающим взглядом уставившись на нового пассажира. Её глаза моментально налились слезами и заискрились всеми цветами радуги, словно кто-то, в мозгу женщины, включил воду. Вместе с живительной влагой усердные коммунальщики пустили и частицы разума, которые тут же принялись разглаживать морщины на лице нашей некогда неадекватной соседки.

Названный Васильком обернулся. Но вместо того чтобы просто проигнорировать фразу, он неожиданно улыбнулся, запустив в салон жёлтые воздушные шарики счастья. Затем, бережно взяв за руку ставшую вдруг очень миловидной для своего возраста мадам, крикнул водителю:

– Шеф, притормози, мы сойдём!

Троллейбус послушно остановился. Звонкий голос, вырвавшийся из установленных в салоне динамиков, радостно объявил:

– Остановка «Любовь», следующая остановка «Покой»!

Пожилые голубки, создав из пальцев рук невообразимый замок, как молодые выскользнули из усатого перевозчика, оставив нас в недоумении.

Объяснение повисло в воздухе, беспомощно разведя руками. Мы так и не получили логичного ответа. То ли старушка решила вспомнить театральную юность и просто-напросто разыграла перед публикой спектакль, то ли в мироздании произошёл глюк, и оно на время изменило границы материального и невидимого миров, чтобы исправить ошибки прошлого и соединить два любящих сердца…

В создании рассказа мне помогали:
Ирина Тараненко - первоначальная проверка рассказа
Наталья Григорьева - литературное редактирование рассказа
Иван Златоустов - озвучивание рассказа
Павел Уваров - художник
Старушка. Рассказ Геннадий Тараненко

Читайте еще рассказы