Геннадий Тараненко. Сборник Сочинений
Рассказ Геннадия Тараненко

Боль

15.06.2021 г.
PDF A4 616 KB
Открывается в программе Adobe Reader и браузерах
TXT 6 KB
Открывается на любом компьютере в программе Блокнот
RTF 977 KB (ZIP-архив)
Открывается на любом компьютере в программе Word после разархивирования
TXT3 KB (ZIP-архив)
Открывается на любом компьютере в программе Блокнот после разархивирования
PDF A6325 KB
Открывается в программе Adobe Reader и браузерах. Оптимизирован под небольшие экраны
Слушать аудиоспектакль по рассказу
Слушать аудиозапись рассказа
Смотреть видео с рассказом на платформе Ютуб
Смотреть видео с рассказом на платформе Рутуб
Мы обращаемся к Богу только тогда, когда нам плохо.
Он не в обиде.
Всевышний придумал нас такими, какие мы есть,
Не желая после переделывать своё творение.

Боль в ноге то подкатывала, то отпускала Эдуарда. Проникая в его тело через левую ногу, она вплеталась в нервные окончания и постепенно достигала мозга. В черепушке на приёме у высокого начальника Боль была вне очереди. Войдя в кабинет, она увидела длинный стол, тянувшийся, словно плоская змея, к хозяину апартаментов. На мягком кожаном кресле, вертящемся в разные стороны, восседал сам Эдик или его представитель, издалека ей было не разобрать. Зрение было никчёмное, а очки она забыла у большого пальца ноги. Над головой руководителя тела висел, как положено, портрет того, кто, по идее, должен был быть выше Эдуарда и по положению, и по сути. Проводнице страданий, в силу недалёкого ума и, опять же, близорукости, было не понять, располагалась там икона или это было большое фото президента компании, в которой уже десять лет трудился мужчина.

Проходя мимо рядов стульев, расставленных по обе стороны стола, Боль видела таблички, указывающие на порядок рассадки в момент большого совещания. «Удовольствие», «Злость», «Любовь» — читала посетительница. Наконец она достигла своего стула с потёртым шершавым седалищем и, кряхтя, уселась. В кабинете, кроме начальника, никого не было. Так было заведено — когда Боль приходила, остальные визитёры оставались за дверью. В знак гостеприимства молоденькая секретарша с обольстительным именем Муза принесла чашечку кофе эспрессо с двумя кубиками белоснежного сахара. Насладившись вежливым отношением, немного помявшись, гостья начала свой долгий монолог о проблемах, творящихся в организме.

По мере рассказа настроение начальника всё ухудшалось и ухудшалось. Он постепенно сдвигал брови на переносице. В какой-то момент мохнатые дуги над глазами начали постанывать от неудобной позы. Взяв толстую шариковую ручку, хозяин кабинета стал записывать за посетительницей…

«Подагра, опять эта чёртова подагра, будь она неладна», — с раздражением подумал Эдуард. Боль в который раз надиктовывала ему типичные признаки болезни. «Будто я сам этого не знаю», — с чувством брезгливости прошептал начальник. Чтобы прекратить неурочный приём, ему захотелось встать со своего пригретого кресла, подойти к выключателю и потушить свет. Тогда, по замыслу Эдика, исчезла бы противная Боль, растворился во мраке кабинет, и он наконец-то смог бы заснуть.

Таблетки не помогали. Даже листья капусты, с любовью приложенные женой к ноге, не могли убрать неприятные ощущения. Чертовка-Боль ни за что не хотела уходить, а всё ныла и ныла.

Странно, но царь природы — Человек — не мог справиться с такими, казалось бы, плёвыми болезнями, к которым Эдуард причислял подагру. Он решил просто помолиться. Но высокий начальник то верил в Бога, то ощущение присутствия Всевышнего от него в какой-то момент напрочь ускользало. Его одолевали сомнения, как девочку перед первым свиданием. Молиться или не молиться? Поможет или не поможет? Он всё же решился. Но как? Ни одной молитвы Эдик не знал. Сказать своими словами? А вдруг не поможет? Там, наверху, Господь, видимо, тоже имеет свой язык, на котором принято к нему обращаться. В полиглота-Бога он не особенно верил. Что же делать?

— Боль, отступи, Боль, отступи, Христом Богом прошу! — так незатейливо выдавил из себя бедолага.

Была ночь, домашние уже давно уснули. Дом, погруженный в тишину, не издавал ни единого звука. Эдуард сквозь непрекращающийся писк в ушах, видимо, ещё и от пришедшего в гости Давления, почувствовал небольшой озноб. Прокатывающийся по его телу трактор, притормозив, немного забуксовал. Врезаясь всё глубже и глубже гусеницами в распростёртое тело мужчины, он потряхивал его на постели. В углу комнаты Эдуард неожиданно услышал странный шорох и скрип… Неужели Бог снизошёл до больного?

— Да, это я, а кто же ещё, — сказал недовольно Всевышний, потревоженный в столь поздний час.

— То верит, то не верит — замучил уже. Как только жизнь даёт ему пинок под зад, так сразу верит, в остальном — тихоня тихоней. Хоть бы иногда захаживал ко мне в церковь. Все некогда, работа, дела. А сейчас лежишь один-одинёшенек, только мне и нужен. Не отказываться же от тебя. Уж так просишь.

Эдуард притих. Хоть Бог и сказал эту речь про себя, мужчина всё услышал. Его бросило в пот, глаза в очках забегали, пытаясь выскользнуть из орбит. Он вспомнил, как несколько дней назад проходил возле кладбища, в центре которого располагалась небольшая церквушка. Там он в тридцать три года крестился. Изредка наведывался, когда заболевали его родные. Но в тот раз не зашёл, хотя ноги сами тянули его в белое здание с золотыми куполами. Вот незадача. Клубок нитей связал события в одну цепочку, выдавая неприятный для организма Эдуарда результат. Бог с укором посмотрел на мужчину и, подняв указательный палец, хмуро пригрозил ему.

Эдик открыл глаза — то ли от испуга, то ли от неожиданности. Он понял, что ненароком заснул, а сейчас проснулся, выгребаясь из лап Морфея. Шорох прекратился. Может, его и не было? И не было всего того, что он услышал... И только пёс за окном начал как-то странно, поскуливая, лаять. Превозмогая боль, Эдуард, поднявшись с постели, доковылял до окна и выглянул вниз. Улица была пуста. Непонятно, зачем собака начала лаять? И только Библия, купленная год назад на распродаже, оказалась чуть сдвинута на полке. Мужчина, обладающий маниакальным стремлением к порядку, сразу обратил на это внимание. Кто это сделал? Неужели явившийся ему Бог? Тем временем Боль, несколько часов не дававшая ему спать, поутихла...

Всё, приём на сегодня был окончен. Хозяин кабинета встал со своего кресла и поправил неровно висевшую икону. Сейчас именно она почётно располагалась над его головой. Потушив свет, взяв под мышку кожаный портфель, набитый документами, Эдуард или тот, кто сидел в кресле вместо него, устало побрёл к выходу. Завтра на аудиенцию к высокому начальству по плану были записаны Блаженство и Радость…

В создании рассказа мне помогали:
Ирина Тараненко - первоначальная проверка рассказа
Наталья Григорьева - литературное редактирование рассказа
Иван Златоустов - озвучивание рассказа
Павел Уваров - художник
Боль. Рассказ Геннадий Тараненко

Отзывы

* - обязательное заполнение
Ваше имя: *
Что понравилось:
Что не понравилось:
Комментарии: *