Рассказы о работе

Что есть силы надувая щеки, да так, что на них выступил розоватый румянец, Никитка Соколов сидел во главе большого праздничного стола. Сегодня ему исполнилось ровно пять лет. От переизбытка внимания у «парня» покраснели даже уши, превратившись в два локатора, ощупывающие пространство вокруг. Казалось, что они порой даже шевелятся, настраиваясь на ловлю сигналов радости, посылаемых окружающим пространством. Вселенная крутилась в этот день вокруг малыша, разгоняя космические частицы, которые, наигравшись в водовороте, медленно опускались вниз, превращаясь в кристаллики счастья ...

Три закадычных друга лет двенадцати сидели на длинном бревне возле дома дяди Васи – местного фельдшера – и с хрустом уплетали чипсы, запивая их кока-колой. Треск от ломающихся под молодыми зубами тонких ломтиков высушенного картофеля стоял такой, что даже собаки из ближайших домов притихли, с тревогой поджав уши ...

В те давние времена, когда ещё не было сотовых телефонов и компьютеров, Интернета и Wi-Fi, когда мышка была мышкой; а по экрану нельзя было водить пальцем, иначе он испачкается; на продуктовых рынках помидоры с картошкой, огурцы с яблоками взвешивали не на электронных весах, а на обычных, с гирьками. На одну алюминиевую тарелку ставились пузатые грузики, а на другой размещался товар. Если носы железных уточек соединялись, то это означало, что вес определен и пора рассчитаться за покупку ...

Иногда события, происходящие с нами, кажутся простыми и понятными, словно лежащие в картонной коробке двадцать деревянных кубиков – пять по горизонтали и четыре по вертикали. Можно при желании развернуть, но всё равно, как ни крути, получается двадцать. Надпись на коробке – «Азбука», нанесённая ещё в советские времена, осунулась и стала менее заметной, словно старушка, отдавшая свою красоту беспощадному и жестокому времени. Яркие краски испарились в воздухе, и на плёнке воспоминаний осталось только чёрно-белое кино. Даже звук куда-то пропал, размашисто размазывая тишину по светлому экрану в кинотеатре ...

– Странно, очень странно! – произнёс с удивлением нотариус Венедикт Ипполитович Стародубцев, не обращая внимания на то, что его очки начали неудержимо скользить вниз по переносице. Уткнувшись пластмассовыми упорами в картофельный кончик носа, «вторые глаза» прекратили своё дальнейшее движение, избежав таким образом участи упасть кувырком на стол ...

Ларисино счастье было аккуратно упаковано в прозрачную пластиковую коробку, стоящую рядом со счастьем Виктора Ивановича и счастьем Екатерины Блюменкранц. Всë это добро предназначалось для незнакомых друг другу людей, которых объединяло лишь одно желание – восемнадцатого числа сего месяца текущего года получить из рук курьера магическое изделие – талисман, способное изменить их дальнейшую земную жизнь. Заказы на доставку счастья были размещены вчера по телефону и через Интернет, а на сегодня их уже подготовили для недолгого путешествия по Москве в большой спортивной сумке ...

Правда, похожая на гранёный горный хрусталь, играла на солнце многочисленными плоскостями. Подставляя под тёплые сверкающие лучи то один бок, то другой, она старалась не обделить вниманием ни одну часть своего миниатюрного грушевидного тельца ...

Бог создал Землю за семь дней. И это было началом той дороги, по которой мы топаем своими маленькими ножками до сих пор. Сказки? Не знаю. Но с чего-то всё это началось, и может быть, когда-то, в один из пасмурных дней – закончится. Опустятся флаги. Надувая щёки, вскинув подбородки вверх, протрубят в последний раз горнисты. Пройдут маршем по брусчатке человеческие полки. Матери уронят слезинки, вытирая глаза узорчатыми платочками. С космодрома развернётся рой серебристых звездолётов. Они, сделав прощальный кружок вокруг кругленькой Земли, исчезнут в чёрном как сажа космосе, чтобы там за много миллиардов парсеков найти новый дом для людей ...

Боль в ноге то подкатывала, то отпускала Эдуарда. Проникая в его тело через левую ногу, она вплеталась в нервные окончания и постепенно достигала мозга. В черепушке на приеме у высокого начальника Боль была вне очереди. Войдя в кабинет, она увидела длинный стол, тянувшийся, словно плоская змея, к хозяину апартаментов ...

– Вот, посмотри, всё до гениальности просто, – воскликнул четырнадцатилетний прыщавый Гордей, заметив недоверчивый и ухмыляющийся взгляд одноклассницы Дианы. Она сидела в купальнике на берегу моря на сером пледе в цветочек, расстеленном на тёплом жёлтом песке. Казалось, её чёрные смоляные волосы притягивали лучи света, часть из которых, скользнув по чёлке, погружалась в зелёные глаза девочки. Она разглядывала, щурясь, силуэт своего друга, закрывающий почти половину огненного солнечного блюдца ...

Валентин лежал между ванной комнатой и спальней без Сознания, Сознание при этом считало совершенно по-другому. Оно не переставало работать, словно машиностроительный завод, получивший недавно госзаказ, производя за единицу времени запланированное количество мыслей. Наблюдая за Валентином со стороны, Сознание одновременно анализировало нестандартную ситуацию и прикидывало дальнейшее развитие событий. ...

Раздражённость ёжиком пролезла внутрь Мамедали Керимовича, преподавателя начертательной геометрии политехнического института. Зверёк, ощетинившись, вонзил иголки в тонкую сущность учителя, что тут же сказалось на настроении пожилого человека ...

В комнате тихо-тихо играла музыка… Под эти звуки моя Душа то взлетала к самому потолку, увеличиваясь в размерах и растягиваясь на все шестнадцать квадратов комнаты, то сжималась до крошечной пылинки. Но главное, Душа дышала ...

Пассажирский скорый поезд Баку – Москва лихо врезался в жирное, огромное тело столицы с множеством высотных домов, ветвистых дорог, больших магазинов и еще тогда, тридцать лет назад, работающих заводов. Он тащил за собой длинный хвост из пятнадцати зеленоватых вагонов, цвет которых можно было распознать с трудом из-за налипшей на них по пути грязи ...