Роман Геннадия Тараненко

Баку. Возращение домой

Бог долго искал город, в котором жило самое большое количество счастливых людей по отношению ко всем горожанам. Он побывал во всех городах Земли в разное время, – и в тех, которые уже давно исчезли, и в тех, в которых люди будут жить ещё долгие тысячелетия. Взгляд его остановился только на одном-единственном месте, расположенном на берегу Каспийского моря – на Апшеронском полуострове, – городе Баку.

В нём ветер считался таким же обычным явлением, как и палящее знойное солнце. Воды Каспия с нежностью ласкали его, а свет, исходящий от города, виднелся далёко за его пределами. В Баку в восьмидесятых годах девятнадцатого века от Рождества Христова было много счастья и радости, но именно там подавляющее большинство жителей тогда не верили в Бога.

Удивился Всевышний и решил направить туда посланника, который жил в городе огней в то время, чтобы он смог раскрыть эту тайну. Этот человек должен был посетить Баку и ближайшие к нему места в разные эпохи его существования от зарождения жизни до наших дней.

Но Бог знал, что понять и почувствовать можно только то, что является единым целым. И даровал он городу сердце и душу, и наделил его разумом и характером, чтобы посланник и город могли разговаривать друг с другом, как равный с равным. И настало время собираться домой, чтобы отыскать невидимое и понять непонятное.
Всё началось с мухи – с маленькой чёрной точки в огромном многоэтажном миро-здании, спроектированном неизвестным архитектором. Она не потерялась в гигантских просторах Вселенной, а залетела на пятый этаж, в мою однушку в семейном общежитии в Борисоглебске. Город, куда я попал в девяностом году по распределению от Бакинского политеха, приютил меня на несколько сложных, во многом непонятных десятилетий. Насекомое явилось причиной произошедших в последующем событий, круто изменивших мое будущее и, самое главное… прошлое ...
Борисоглебск встретил меня яркими солнечными лучами, радостно обдувая лёгким тёплым ветерком. С трудом пробираясь взглядом сквозь блики света, я заметил сидящих на потёртой скамейке возле подъезда трёх её завсегдатаев – тётю Кристину, бабушку Вилену и Василису Ивановну. Каждой было лет за семьдесят. С наслаждением лузгая «Богучарские» семечки местного производства, в ядрёно-зеленых упаковках с круглыми жёлтыми подсолнухами, они напоминали живые светофоры. Так женщины распределяли потоки входящих и выходящих жителей нашего дома, перемывая косточки каждого без исключения ...
Электричка «Жердёвка – Борисоглебск» с пронзительным стрёкотом гигантской зелёной саранчи влетела на вокзал города чётко по расписанию. Тряся упитанными боками, она высыпала из своего брюха толпу распаренных долгой дорогой пассажиров. Лоснящийся от солнца перрон, словно гигантский противень от печки, проснувшись после спячки, принял в свои объятия новоприбывших ...
Атлантида, обдуваемая всеми ветрами и омываемая водами Тетиса, выходила из лунной тени и медленно плыла в зону света. Она подставляла тело потоку теплоты вместе с великим множеством больших и малых островов. Покой и умиротворенность материка исчезали, растворяясь в голубом океане. ...
Стая серых воробьёв бандитской наружности с остервенением бросилась мне под ноги, разглядев небольшие крошки хлеба, лежащие на тротуаре. Я на секунду затормозил, чтобы, не дай Бог, не наступить на живых существ, перегородивших путь. Воробышки появились будто бы ниоткуда, из некой дыры в воздухе, возникшей вдруг возле входа в парк. ...
Нехотя пиная перед собой копытами камешки по мостовой, лошадь дедушки Гасана тащила арбу с огромной бочкой, доверху наполненной пресной водой. Рядом, устало и задумчиво бормоча что-то себе под нос, плелся сам Гасан Ахмед-Оглы. На его гладко выбритой голове возвышалась чёрная высокая папаха – «чобан папахы» из овечьего меха. Простая серая рубаха в небольших масляных пятнах и коричневые потёртые штаны выдавали его скудное финансовое положение. Однако тёмно-синие кожаные чарыхи на ногах и такого же цвета парчовый пояс указывали на то, что дедушка, несмотря на свой преклонный возраст и отсутствие в карманах денег, был тем ещё модником. ...
Проснувшись, я взглянул на часы... Малая и большая стрелки, соединившись пяточками у основания, совершали, как всегда, путешествие по циферблату. Встречаясь на мгновение через каждые шестьдесят минут, они расходились по белому кругу, словно неродные. Римские цифры, выстроившиеся на границе часов, напоминали мне одетых в золотые плащи легионеров Великой Римской империи, которая сгинула много сотен лет назад. ...
Солнце медленно опускалось за край Земли, обнажая причудливые формы невысоких гор и каменных глыб, раскиданных повсюду в этой Богами забытой долине. Гранитные изваяния, при солнечном свете вполне вписывающиеся в общий пейзаж, на закате превращались в гигантских существ. В их бесформенные тела постепенно вселялись духи из прошлого, намерения которых были весьма недружелюбными. Вот-вот, и они, казалось, готовы были растерзать воинов разведывательного отряда – центурии XII Легиона Молниеносного Великой Римской Империи, мирно отдыхающих возле костров во временном лагере ...
В самом углу моей комнаты тихо жужжал не выключенный на ночь компьютер. Маленький пластмассовый трудяга – вентилятор всасывал местный борисоглебский воздух, перемалывая его своими вогнутыми изящными лопастями. Созданные и охлажденные им потоки направлялись на материнскую плату, давая ей почувствовать заботу и внимание к себе. «Материнка» связывала мышку, клавиатуру, дисплей и ещё много чего в единый клубок, и как настоящая мать, создавала положительную и уютную атмосферу в семье. Сама при этом не выпячиваясь, она скромно выполняла своё предназначение, ниспосланное свыше ...
Я стоял возле деревянной входной двери в квартиру, выкрашенной в бордовый цвет и располосованной массивными дубовыми поперечинами, придающими ей жёсткость и основательность. Выпирающие кресты и углы из досок создавали прочный каркас и одновременно перечёркивали возможные намерения злых сил переступить порог дома ...

Продолжение следует...